Исповедная ведомость

Наши предки должны были обязательно побывать в церкви два-три раза, два точно: на собственном крещении и на отпевании. Опционально можно было еще венчаться и крестить детей. Остальное зависело от благочестивости конкретного человека и от наличия церкви в шаговой доступности.

Но у христианина была еще одна обязанность, закрепленная сначала правилами Трулльского собора, а потом и светским законодательством.

Всё было бы здорово, если бы все были сознательными и сами следили за регулярностью, но как мы знаем, мир несовершенен, поэтому священникам приходилось об этой обязанности напоминать, а для нарушителей пришлось ввести всякие нехорошие последствия, например, брать штрафы, ну и конечно, нужен был учет всего этого дела.

К слову штрафы были отменены уже в начале XIX века. Но и без штрафов последствия были неприятные. Например, чтобы пожениться надо было собрать пакет документов, куда входили и справки от духовников жениха и невесты, о том, что они причащались и были на исповеди. Подробнее об этом можно почитать в материале о брачном обыске.

Документ, в котором фиксировалось, был ли человек на исповеди, называется исповедная ведомость или исповедальная роспись. Наряду с метрическими книгами, исповедные ведомости или ИВ являются одним из основных источников, в котором можно находить предков целыми пачками.

На самой первой странице ведомости был напечатан текст, куда надо было вписать название церкви и населенного пункта, а также год. Иногда вся ведомость писалась от руки.

Вот как это выглядело в городе Можайске.

«Ведомость учиненная города Можайска соборной Николаевской церкви Протоиереем Георгием Максимовым с соборяны, обретающимся при оной церкви в приходе нижеявленных чинов людям со изъявлением против коегождо имени о бытии их в Святую Четыредесятницу у Исповеди и Святых Таин причастия, и ктож исповедался токмо, а не причастился, и ктож не исповедался, сего 1834го года.»

Дальше идет таблица, которая заполнялась определенным образом.

Первые три столбца – это порядковые номера, сначала дворов или домов, потом отдельно мужчин и женщин.

В следующем столбце как раз можно найти имена и родственные связи всех прихожан с группировкой по сословиям, причем сословия перечислялись в определенном порядке.

Сначала всегда записывались духовные и их домашние. Потом военные, потом дворяне, потом дворовые люди и крестьяне они же поселяне. Среди крестьян иногда выделялись отставные военные. Отдельно могли указываться мещане, купцы, в городах могли быть чиновники, цеховые, посадские.

Иногда выделялись даже не сословия или разряды, а некие социальные слои. Это очень любопытно для историков и исследователей, но довольно сложно выделить какую-то стройную систему, в том числе и потому что система сословий и социальных групп была довольно сложная и запутанная, и не отражала и не могла отражать реалии XIX века (это особенно наглядно проявилось в ходе переписи 1897 года, когда никто, ни составители бланков, ни переписчики, ни сами люди не понимали, что надо записывать в качестве сословной принадлежности, что является сословием, а что, например, профессией).

Например, такая категория как разночинцы могла включать и городовых, и служилых, и ямщиков, и разных сторожей. Хотя, например, тот же самый по сути сторож мог быть и церковным сторожем и тогда его с семейством записывали как духовных и их домашних, а заодно и включали в клировые ведомости. Или, например, такая прелесть, как птичьи помытчики. Если кто вдруг не в курсе, то это люди, которые ловили хищных птиц для охоты. Часто выделялись в составе приказных людей, так как входили в Сокольничий приказ.

В селениях описание шло по дворам (домам, семьям). Вначале записывался его глава с фамилией (если была), именем, отчеством; затем его жена с именем и отчеством (если переписчик не забывал его указать), или отмечалось вдовство; после — их дети с именами, их супруги и дети; более дальние родственники: племянники, срощенники, подсоседники и так далее.

Срощенник или рощенница – это приемный ребенок или ребенок, взятый на воспитание. А подсоседник – это крестьянин или посадский, который не имел своего двора и жил, вместе с семьей, в чужом дворе, помогая вести хозяйство.

Дальше указывался возраст прихожан – мужчины и женщины отдельно, и как всегда все очень примерно.

А в последнем столбце указывалось, собственно, кто исповедовался и причащался, кто только исповедался, но не причащался, и кто не исповедался, с указанием причины. Обычно там размашисто писали напротив всех строчек с людьми «был», и это как раз не очень интересно, а интересны исключения, почему человек мог не появляться у исповеди.

Встречаются такие причины, как «по нерачению» или «по отлучке». С нерачением все понятно, а вот отъезд мог стать удобным прикрытием для раскольников: дело в том, что эта обязательная исповедь привязывалась ко времени (обычно исповедовались во время Великого поста) и при желании можно было так уезжать, а потом возвращаться со словами «ой, мы все пропустили… как жаль». Вот для таких случаев в законе было предусмотрено правило: если человек отъезжал далеко от своей приходской церкви, он мог исповедаться в той церкви, где он находился, но при этом он должен был взять письмо у местного священника для предъявления своему духовнику.

Встречались и такие причины, как «по малолетству», «за пьянством», «за расколом», «за противностью» (подозреваю, что так все же обозначали тех же самых раскольников и сочувствующих, а не каких-то особенно неприятных прихожан).

В качестве самой распространенной причины указывалось «по совету духовника». Подозреваю, что под этим не подразумевался совет в значении рекомендация. Видимо, некоторым людям в определенные периоды их жизни исповедаться не следовало, а следовало попоститься и поработать над своим моральным обликом, а уж потом приходить к исповеди.

В конце росписи в виде таблицы заполнялась сводная ведомость по приходу, где в статистических целях указывалась итоговая численность дворов, отдельно численность по сословиям, отдельно численность мужчин и женщин, а также общее количество прихожан. Еще там мог быть список злостных небытейщиков и раскольников, а также причетники других церквей, которые исповедовались в этой церкви.

Завершался документ заверительным объявлением, что в нём всё верно написано, без укрывательства и приписок, ну а после шли подписи священника и других членов причта.

Это понятно, и было бы странно искать в исповедных росписях, скажем, иудеев или магометан. Но метрические книги, как мы помним, велись для всех вероисповеданий. Только за их ведение отвечали разные организации, и поэтому теперь они хранятся в разных местах. А про исповедные ведомости того же сказать нельзя, к сожалению. Хотя раскольников и староверов можно встретить и в исповедках – в виде списка небытейщиков в конце.

В исповедных ведомостях, как правило, все указаны без фамилий. Хотя, как мы помним, фамилий часто нет и в метрических книгах, и это не приговор. Можно искать и без фамилий, особенно если имена какие-нибудь редкие. А семьи были большие, так что хоть один Феоктирист в семье да найдется.

Возраст часто указывали на глазок, очень примерно, так что мог быть разброс лет этак на десять. Ну что тут можно сказать, надо смотреть на все доступные источники в совокупности – истина может оказаться где-то посередине.

Чем старше исповедная ведомость, тем меньше там женщин. Таковая суровая реальность: в любых документах точность хромает, как только речь заходит о женщинах. Это касается и метрических книг, где до определенного момента указывали имя только отца ребенка, а имя матери не указывали. И ревизских сказок, где до определенного момента женщин не учитывали. Да и зачем вообще писать об этой греховной половине человечества.

Как мы помним, молодая советская власть одним из первых своих декретов отняла у церкви функции по регистрации актов гражданского состояния, а заодно и метрические книги, чтобы свежесозданные органы загс на что-то могли опираться.

Как консисторские и приходские экземпляры разделили между загсами и как они в итоге оказались в архивах, я подробно рассказывала в статье про метрические книги.

В отличие от метрических книг, другие документы церковного учета – брачные обыски, исповедные ведомости – были советской власти неинтересны. Поэтому и отношение к этим документам было соответствующее.

В исповедных ведомостях указывали все сословия, в отличие от ревизских сказок, где были только податные люди. Отдельный плюс, что все эти сословия указывались, то есть можно определить, кем были ваши предки, причем не только сословие, но и род деятельности, а заодно кто проживал с ними по соседству.

Всегда здорово найти документ, где упомянут не один предок, а сразу несколько. В исповедных росписях будет расписана вся семья с указанием родственных связей. Включая приемных детей и принятых на воспитание. А иначе откуда мы могли бы узнать об их существовании? Разве что случайно наткнуться, просматривая все метрические книги по приходу.

Да, он примерный, но он есть. И даже младенцы и малолетние дети, на которых не распространялась обязанность исповедаться, в ведомости все же указывались.

Исповедная ведомость показывает информацию по всему приходу, то есть видны связи между разными семьями. Опять-таки в случае каких-то более-менее редких имен можно проследить разные женские линии. Например, вам известно, что у какого-то предка была дочь Синклитикия. Смотрите исповедную ведомость, а дочери Синклитикии в составе семьи уже нет, зато в каком-то другом семействе у кого-то появилась жена Синклитикия. Из этого можно сделать вывод, хотя и не со стопроцентной уверенностью: об уверенности можно говорить, только найдя запись о браке.

Если не брать исключительные случаи спасения исповедных росписей в каких-нибудь краеведческих музеях или церквях, как правило, они хранятся в региональных архивах. В них наша цель – фонд духовной консистории, иногда фонды конкретных духовных правлений, епархий или отдельных церквей.

Так, например, в ЦГАМОСе исповедные ведомости по Москве и Московской области хранятся сразу в нескольких фондах: гигантский 203 фонд Московской духовной консистории и дикастерии, фонды духовных правлений подмосковных городов – Можайска, Рузы, Звенигорода, Клина. Кроме того, это фонд 1639 церквей Ведомства духовного правления при протопресвитере военного и морского духовенства. Кроме того, надо учитывать специфику именно Москвы, где существовало еще такое явление, как сорок. Это был аналог благочиния, то есть единица церковно-административного учета внутри города, в которую входили приходы примерно сорока церквей, может чуть больше. Так вот, в Московском архиве есть несколько фондов отдельно по этим сорокам, например фонд 2125 Пречистенского сорока, 2126 Сретенского и так далее.

Приходской экземпляр оставался в церкви для местных нужд, если надо было выдать справку или сделать внушение нарушителю, а консисторский экземпляр отсылался в духовное правление не позднее апреля-мая следующего года, где точно так же ведомости по разным приходам благочиния сшивались в одну довольно объемную тетрадь. Каждая такая годовая подшивка в конце скреплялась сургучной печатью с двуглавым орлом. Кроме того, каждая епархия должна была на основе полученных ведомостей составить экстракт, то есть статистическую сводку, и такой генеральный экстракт отсылался в Синод.

Про Москву и Московскую область надо еще сказать, что исповедные ведомости оцифрованы, доступны на сайте и их можно прям сейчас взять и посмотреть на сайте ЦГАМОС или, как вариант, можно использовать ссылку на конкретную опись 747, где сгруппированы исповедные ведомости в рамках фонда 203 Московской духовной консистории

Иногда исповедные ведомости сохраняются гораздо лучше метрических книг, тогда это прямо-таки подарок судьбы. Часто это касается таких периодов, как XVIII век и начало XIX.

Вообще первая попытка наладить учет законопослушных христиан и выявить небытейщиков отмечена в конце XVII века, в 1690 году новгородским митрополитом Корнилием, который был убежденным последователем Никона и его реформ. В 1697 году эту инициативу поддержала Москва в лице патриарха Адриана и Петра I. А в 1737 году, при Анне Иоанновне, был определен порядок составления ведомостей и принят единый формуляр, который менялся потом незначительным образом.

Но самые ранние исповедные ведомости реально найти за 30-40-е годы XVIII века. Если брать Москву и Московскую область, то там точкой отсечения является Троицкий пожар 1737 года. До этой даты вы по Москве, скорее всего, ничего не найдете. А вот после – вполне реально.

Например, исповедная ведомость по родному для меня Можайскому уезду за 1757 год. Страница, на которой начинается перепись деревни Валуево, правда еще без моих Самариных (они переедут туда только после Бородинской битвы).

Как видите, форма такая же, разве что разлинована вручную, потому что синодальная типография еще не заработала. Ну и почерк имеет свои особенности, но стоит приглядеться и сразу все становится легко и понятно.

А верхней границей является, как я уже говорила, 1865 год. Если что-то чудесным образом нашлось за 1865 –1917 годы, то это или действительно чудесным образом сохранившийся приходской экземпляр, либо банальный недосмотр.

Что можно в заключение. Исповедные ведомости, они же исповедальные росписи – отличный источник, очень содержательный, сразу по всему приходу что ценно. Иногда буквально незаменимый – особенно если метрические книги за нужный период не сохранились или интересующее нас сословие не охватывается другими документами. Не всегда достоверный, правда, но в совокупности с другими источниками может дать вполне точную картину.

То, что документы об исповеди можно как-то еще использовать, кроме как для порицания небытейщиков и выявления раскольников, сообразили еще наши предки.

В связи с этим, законодатель требовал от священников проявлять аккуратность при заполнении исповедных ведомостей, не записывать супругами всех, кто вместе живет, возраст писать поточнее, потому что на исповедные ведомости могли ссылаться и для целей определения брачного возраста, ну и вообще как-то повышать качество документа.

Жаль только, что мы эти более качественные документы не увидели, потому что это произошло уже после 1865 года. Но в генеалогическом поиске иногда надо довольствоваться тем, что есть. И радоваться, что хоть так.

Желаю всем удачи в раскопках – и почаще радоваться!